Тяжелые ботинки уверенно ступали по облезшей палубе. Если бы прабабка Штурмхонда увидела это корыто, то трижды перевернулась в своём гробу. Да, стоило бы наложить мораторий на использование царских имен при названии столь сомнительных кораблей, но... скажем откровенно, какое дело до этого было какому-то беспризорному корсару?

В воздухе всё еще витал запах пороха и гари, а следы недавнего абордажа еще тлели на оборванных парусах, и корсар не удержался, делая глубокий вдох, наполняя легкие горьким привкусом очередной победы.

— Приведите его наконец-то в чувство, — бросив раздраженный взгляд в сторону связанного капитана этого суденышка, который успешно прикидывался кисейной леди, попавшей в беду, корсар нетерпеливо направился в сторону трюма. Какую бы информацию он ни выбил из этого пройдохи, стоило было проверить все самому.

Взяв с собой несколько матросов, Штурмхонд спустился вниз, лишь хмурясь от вонючей жижи, жадно облизывающей кожу его новых — учтиво одолженных с прошлого набега — сапог. Внимание его тут же привлекло едва заметное движение и шелест пышных юбок.

— Никогда не перестану удивляться, какие сокровища можно найти на чужих посудинах, — обворожительно улыбнувшись, он облокотился о ржавые решетки, начав откровенным взглядом блуждать по телу запертой за решёткой девушки.

— Ценный груз, товар, пленница, похищенная графская дочь, или вы просто не смогли утолить аппетиты капитана? — корсар не торопился её выпускать, заталкивая внутреннего джентльмена на задворки сознания. Он хотел дать себе еще пару секунд, чтобы насладиться образом незнакомки, так уверенно восседавшей на прогнившей бочке. — Учтите, от вашего ответа может решиться чья-то судьба.

— Ну кто же в здравом уме откажется от награды, или же от помощи столь прекрасной леди? — Глаза Штурмхонда темнеют, но лишь на секунду, прежде чем он картинно взмахивает руками и торопится помочь девушке выбраться из своей, пусть даже и не золотой, клетки.

«Она лжет», — единственное, что изрек корсар из её торопливого лепета, пока взвешивал в руках погнутую металлическую балку, прицеливаясь к проржавевшему замку.

— Сударыня, посторонитесь, будет немного шумно, — не удосужившись дождаться её ответной реакции, мужчина обрушил удар на подвесной замок, но так, в пол силы, чтобы успеть еще разок окинуть взглядом незнакомку.

«Пожалуй, это даже будет интересно», — Штурмхонд ухмыльнулся, а затем все же сбил замок, отворив скрипящую дверцу клетки.

— Капитан! – Раздалось со стороны стонущей от натуги лестницы, когда по ней скатился щуплый юнга, едва переводящий дух. – Он очнулся! – Юнец был красный, словно свежесваренный омар, он чуть ли не пыхтел от радости, что сумел так быстро доставить хорошую весть.

— Ох, прекрасные новости! – Корсар хищно улыбнулся, а затем подал девушке руку, помогая ей выбраться из заточения. – Пойдемте, мне не терпится узнать у этого негодяя, как он посмел кинуть графскую дочь в столь омерзительное место.

Почувствовав напряженную хватку женских рук, он нежно заключил её пальцы в своих горячих ладонях, элегантно поднося кончики пальцев к своим губам и оставляя на них легкий поцелуй.
— Не бойтесь, я буду рядом.

Капитан выглядел неважно, будто по нему несколько раз проехалась пиратская команда... Ах, о чем же это мы? Наверное, просто показалось.
Лысеющий, с бегающими глазами-бусинками, он замер между двух статных матросов, как мешок прогнившей редьки. Штурмохнду он не был симпатичен, но долг обязывал уделить чуточку своего драгоценного внимания и пленникам.

– Кого-кого спустите? – Корсар не без наслаждения поймал момент осознания, проскользнувший в широко распахнутых глазах мужчины. Было бы глупо это отрицать, но капитану льстила собственная известность, пусть иногда она была далеко неуместной.

У них было разное понимание о ценности. Потому для Штурмфонда самым ценным был... он же. Затем шли собственные принципы и прочие мелочи жизни, такие как хорошие сапоги, одежда, алкоголь, комфорт... Та маленькая герметичная коробка с ценными бумагами и чертежами, которую его ребята переносили на «Волка волн» в этот самый момент. Ну и женщины, что само собой разумеющееся. И, скорее всего, именно всё в таком порядке и следовало, по крайней мере на данный момент.

Дальнейший же поворот событий совсем не входил в планы корсара, но выбирать не приходилось.
– Капитан, он мертв, – вызванный с борта корабля корпориал склонился около тела, делая привычные для врачей действия: проверка дыхания, пульса, рефлексов, вставил серебренную ложку в приоткрытый рот покойного, при этом хмурясь с самым сосредоточенным видом. Штурмхонд чуть не поднял шквал оваций за столь мастерскую актерскую игру, в которую вжился гриш, но результаты его обследований он и так уже знал. – Отравлен.

– С такой командой и враги не нужны, не так ли? – Он лишь ухмыльнулся, а затем взял леди под руку, с какой-то отеческой заботой похлопав её по осунувшимся плечам. – Дышите, сударыня, дышите.

Больше на этой посудине им нечего было делать, потому приказав своей команде очистить корабль, в прямом и переносном смысле, корсар поспешил вернуться на своё судно, учтиво проводив даму в свою каюту. Джентльмен он или кто?

– Не желаете ли отправить отцу весточку и договориться о месте встречи? – Усадив Мирославу в одно из пустующих кресел он неспеша подошел к хрустальным фужерам и стаканам, чтобы в следующий миг налить себе бокал янтарной жидкости. – Вы же не против, что мы так быстро перейдем к делу, или у вас есть какие-либо возражения?

Сделав небольшой глоток бурбона, он облокотился о край стола, скрестив перед собой длинные ноги. Взгляд, уже более открытый и наглый, заскользил по женскому телу, на секунду замерев на кончиках пальцев – таких огрубевших, познавших немалый тяжелый труд, – которыми девушка судорожно сжимала потрепанный подол платья.

– К сожалению, мне нечего предложить леди, чтобы она могла освежить свой гардероб. Если, конечно же, вы не рискнете примерить нечто более экстравагантное, чем гора рюши и шифона. – Сделав еще один глоток обжигающего напитка, он с вызовом посмотрел с темные глаза графской дочери.

– Ох, так мы теперь настолько близки, что наконец-то наступил момент искренности? – Легкий смешок сорвался с губ мужчины, прежде чем он одним махом осушил бокал и быстро отставил его в сторону. Правда – понятие относительное, которое порой ранит похлеще любого оружия. Её всегда стоит подавать приправленной приторной ложью, не только во благо себе, но и ради сохранности окружающих. Штурмхонду, как никому другому это было хорошо известно, и он готов был пойти навстречу девушке. Сделать такой кроооошечный шажок, без поклонов и книксенов, разумеется.

– Если честно, вы всё еще остаетесь для меня загадкой, – оттолкнувшись от стола он сделал несколько шагов по направлению к девушке. – И мне искренне любопытно, как вы планируете расплачиваться за своё спасение, не имея за душой богатого покровителя, – запнувшись, он лучезарно улыбнулся, – или же имея, Мирослава? Надеюсь, что хоть собственное имя вы взяли не из воздуха.

Пройдя мимо девушки корсар скрылся за деревянной ширмой, надежно приколоченной к полу на случай качки, а затем вернулся с ворохом всевозможной одежды, среди которой, что не удивительно, было достаточно много женских вещей.
– Держите. – Поймав на себе вопросительный взгляд мужчина лишь ухмыльнулся своей похабной улыбкой, – Если хотите услышать историю о том, как мне достались эти вещи, то я обязательно поведаю вам за сегодняшним ужином, который мы разделим в моей каюте. И поверьте, прежде чем вы начали спорить, что мои покои — самое безопасное место на корабле. Ведь только безумец захочет вломиться лично к Штурмхонду.

Имя, заработанное честным, или не очень, трудом, сработала именно так, как он того ожидал. Узнавание, осознание, может даже страх, или же легкое возбуждение? Множество эмоций проскользнуло в этих темных глазах, прежде чем девушка моргнула, прервав зрительный контакт.
— Что же, Мирослава, рассчитываю на наше тесное сотрудничество, — ухмыльнувшись, он оставил девушку наедине с собой, дав ей возможность привести себя в порядок, а заодно проверить еще несколько своих сомнений, количество которых только увеличивалось, как число налипших на киль корабля ракушек. Надо от них избавиться. Одна за другой.

— Ужин не был бы столь прекрасным, если бы не чудесная компания, — приподняв бокал в честь сидящей напротив леди, корсар сделал глоток, а затем отставил его в сторону. — Погляжу, что несмотря на все злоключения, вы хорошо справляетесь.
Капитан решил проигнорировать вопрос девушки, про себя лишь отметив, что надо провести разъяснительную беседу с командой, и укоротить парочку болтливых языков. Хотя, матросов сложно было осуждать, особенно когда Мирослава выглядела сейчас так.
— Вы будто созданы для пиратской жизни, вам это ни разу не говорили? — Штурмхонд сейчас намекал не на её наряд, сидящий на девушке, словно вторая кожа — хотя и на него тоже, — сколько на её выдержку и поведение среди толпы неизвестных мужчины, посреди необъятной стихии бушующих волн.

Услышав столь уверенные, если не провокационные слова девушки, корсар не удержался от раскатистого смеха, заполнившего всё помещение его каюты. Юнга, который в этот момент зашел к ним, чтобы убрать посуду и освободить стол, лишь удивленно посмотрел на капитана, будто впервые видя его таким весёлым.
— Дорогая, мне кажется, что вы немного забылись, — кривая улыбка всё еще не сходила с его лица, когда Штурмхонд встал со своего места, остановившись ровно за женской спиной.
— Вы — не равкианская принцесса, — склонившись, он кончиками пальцем пробежался по открытой женской шее, убирая с неё растрепавшуюся прядь темных волос. — И даже не принц, что было бы весьма интригующе. — Горячее дыхание коснулось женской кожи, когда он выдохнул: — А я далеко не джентльмен, которого вы могли во мне увидеть.

Быстро разорвав дистанцию, то ли дразня его новую знакомую, то ли уклоняясь от возможной оплеухи, Штурмхонд всё ещё смеясь направился в сторону своей койки. Не заботясь о том, что за ним пристально наблюдает пара темных глаз, он скинул с себя камзол.

— Если вы продолжите так же прожигать меня взглядом, то я начну думать, что вы от меня чего-то хотите, — еще несколько пуговиц было расстегнуто, обнажая загорелую кожу и старые рубцы на грудной клетке. — Или же хотите?
Забравшись в постель, Штурмхонд похлопал рядом с собой ладонью, как бы приглашая её присоединится, но, так и не дождавшись реакции, мужчина лишь пожал плечами. Блеснув белозубой улыбкой, он бросил на Мирославу еще один насмешливый взгляд, а затем быстро погрузил комнату во мрак, погасив стоящую у кровати лампу.

Штурмхонд нахмурился из-за резкого света, вспыхнувшего прямо у изголовья кровати. Не будь он действительно джентльменом, давно бы отправил дамочку на корм акулам, как подобает того пиратские обычаи. Перед этим, конечно же, дав команде изрядно насладиться всеми прелестями, которые так вызывающе склонились у самого лица мужчины в этот самый момент.

«Черт... И почему же я джентльмен?»

— Вы, либо слишком наивны, во что верится с трудом, либо же привыкли добиваться желаемого своими путями, — с губ мужчины сорвался вздох, то ли усталости, то ли раздражения, но он поспешно навесил на лицо прежнюю лучезарную улыбку. — И для человека, который ничем не может отплатить за комфорт, мою доброту и безграничную благосклонность, у вас слишком завышены требования, вам так не кажется?
Корсару все же с трудом удается переместить свой взгляд на другие, не менее выразительные женские глаза. Игры, пусть и столь увлекательные, начали ему надоедать.

Резко схватив девушку за руку, Штурмхонд притянул её к себе, увлекая Мирославу в ворох белоснежных простыней. Оказалось, что так называемая леди была не из робкого десятка, потому ему пришлось поспешно завести тонкие женские руки у неё над головой, тем временем беззастенчиво сев сверху на бедра, сжав ногами извивающиеся тело Каминской.

— Ш-ш-ш-ш, — столь короткая схватка все же заставила мужчину попотеть, но даже со сбившимся дыханием и растрепанными волосами, он выглядел слишком самодовольно, что даже не пытался скрыть это. Штурмхонд вновь склонился над девушкой, коснувшись губами её ушной раковины, — Мира... — Выдохнув её имя он машинально облизал пересохшие губы. — Советую перестать так активно елозить, если действительно не желаете, чтобы я вас напугал.
То ли девушка решила к нему наконец-то прислушаться, то ли просто затаилась, чтобы набраться сил и дать сдачу, но корсар действительно был рад, когда она перестала тереться своими бедрами о его пах.

«Джентльмен, Николай... Джен-тель-мен...»

— А теперь, последний раз, на равкианском, или, если непонятно, могу повторить на шуханском и фьерданском, пока вы находитесь на моем корабле, можете забыть про одиночество и личное пространство, принцесса, — последнее слово он сказал с таким сарказмом, что челюсть чуть не свело. — У вас есть три варианта, ш-ш-ш, — свободной рукой поспешил оборвать женские протесты, приложив указательный палец к её приоткрытым губам. — Учтите, это ваш последний шанс, потому хорошенько подумайте.
Штурмхонд чуть откинулся назад, позволив себе с неким наслаждением посмотреть на распростертую под ним девушку, которая оказалась не такой уж беззащитной, как могло показаться на первый взгляд.

— Во-первых, вы можете прямо сейчас же встать и направиться в трюм к моим ребятам. Я уверен, что они радушно вас примут, предоставят гамак и даже согреют. Они у меня отличные, компанейские, и не были на суше более месяца. Думаю, они будут очень рады вашей компании, — капитан не врал. Ему пришлось через многое пройти, чтобы заслужить у команды уважение, но даже он понимал, в каком напряженном состоянии находятся находящие здесь мужчины, и каким именно взглядом они смотрят вслед проходящей мимо девушки.

— Во-вторых, нам нахлебники не нужны. За вас некому поручиться. Предложить нечто ценное, кроме очередной порции сказок, вы нам тоже не можете. Потому я без зазрения совести могу высадить вас на ближайшем острове, и молитесь только, чтобы он оказался необитаемым, — Штурмхонд уже не улыбался, в его темных глазах лишь отражался блеск стоящей рядом лампы, пока он пристально всматривался в женское лицо.

— А третий вариант, вы уже и так прекрасно знаете. — Он криво улыбнулся, всё еще не ослабляя хватку. — Вы перестаете пререкаться и ложитесь спать здесь. На кровати, или на ковре, мне искренне наплевать. Безопасней этого места вы на ближайшие сотни миль не сыщите.
Мужчине хотелось бы еще добавить, что если бы он действительно что-то хотел с ней сделать, то они бы сейчас определенно не воздух сотрясали, но Штурмхонд решил проглотить очередную колкость, вперив в девушку уставший взгляд.
— Поверьте, не только вы одна желаете отдохнуть. Так что, ваш ответ?

Штурмхонду осталось только вздохнуть, то ли от облегчения, что строптивая дамочка наконец-то поумерила гонор, то ли от разочарования, что она все же решила приструнить свой характер. Ему не осталось ничего другого как освободить её, осторожно перекатившись на бок и не без интереса наблюдая за её дальнейшими манипуляциями и передвижением мебели.

— Знаете... — Не скрывая восхищения корсар наблюдал за её уверенными, и столь естественными манипуляциями, что сам же себе удивился, а точнее тому, как резко весь его огромный и необъятный мир вдруг сжался до маленькой точки, а точнее — конкретному человеку.
«Очнись уже», — одернув себя он лишь качнул головой, в очередной гася пламя в лампе и заваливаясь на мягкие подушки.
— А вы забавная. – С зевком раздался в темноте его сонный голос, тонущий в приглушенном плеске волн.

К утру, если едва светлеющее зарево на горизонте можно было таким назвать, капитан очнулся в своей каюте в полном одиночестве. Очередная волна разочарования противно заныла между рёбер, но мужчина быстро поднялся на ноги, чтобы быстро умыться и окончательно избавиться от следов сна. С серебристой зеркальной поверхности на него посмотрела пара мутных зеленых глаз, подмигнувших мужчине в ту же секунду.

— Ну не красавчик же? Я бы точно не устоял, — еще раз хмыкнув и равнодушно пожав плечами, Штурмхонд поднялся на палубу, где и застал свою сожительницу, помогающую матросам перетягивать канат.

Мила хоть в чем-то его послушалась, расхаживая в рассветной дымке в белой мужской рубашке, так прекрасно оттеняющей её смуглую кожу. Переодевшись в брюки и избавившись от рюшей, она будто отринула и свою манеру элегантно двигаться, ленивой, размеренной походкой. Сейчас же все её движения были плавны и целеустремлены, ни одного жеста не было сделано зря, если того не требовалось. Штурмхонд даже на секунду засмотрелся, мысленно сравнив её с пантерой – такой редкой в их краях, и вместе с этим такой же интригующей.

— Вижу, что вы из ранних пташек, — тихо поравнявшись с девушкой, он с любопытством заглянул ей через плечо, — И, как понимаю, решили отработать свой хлеб?
Мужчина вновь ухмыльнулся, одними лишь губами произнеся:
— Мне нравится.

На своеобразный комплимент от Штурмхонда девушка отреагировала весьма предсказуемо — ощетинилась и в очередной раз показала характер. И даже в этом случае, провожая взглядом её отдаляющуюся фигуру, ему продолжало в ней нравиться абсолютно всё. Не парадоксально ли это было?

С каждым последующим днем эти редкие встречи всё больше запоминались. То ли из-за их кратковременности, по причине слишком бурной деятельности со стороны Мирославы, то ли из-за насыщенности и виртуозности в их перепалках, но капитан начал невольно ловить себя на мысли, что ищет девушку среди разношерстной своры своих ребят, которым, как бы ему это не нравилось, их новая попутчица пришлась по душе. И ему даже порой казалось, что несмотря на их временное сожительство — её койка из двух стульев всё еще активно использовалась, пусть и выглядела, как своеобразное орудие пыток, — Штурмхонд всё еще видел эту огромную пропасть, разделяющую их в настоящий момент.

На четвертый день он вновь застал Каминскую в носовой части судна. Она задумчиво смотрела вдаль, подставляя своё смуглое лицо ускользающим прикосновениям заходящего солнца. На удивление девушка не торопилась покинуть его общество, или же одарить парочкой далеко не лестных комплиментов. Отнюдь. С её чувственных губ сошли слова, глубоко поразившие Штурмхонда, что он на секунду утратил самообладание.
— Искренне рад, что вы так считаете, — он с трудом смог отвести от девушки взгляд, переместив его на последние алые блики, растекающиеся патокой поверх морской глади. Еще секунда и зарево померкло, погрузив два одиноких силуэта в сумрак. — Как бы мне хотелось, чтобы это действительно было так.
Горько улыбнувшись, корсар поднял взгляд вверх, обреченно ища на небосводе хоть одну путеводную звезду. Хоть одно подтверждение того, что он действительно всё делает правильно.

Ночь была беспокойной. Штурмхонд неосознанно перебирал в уме их недавний разговор, раз за разом тревожа кровоточащую рану. Мирослава неосознанно затронула те его струны души, о которых он предпочитал не вспоминать. Потому не удивительно, что мужчине удалось уснуть лишь под утро, и так же внезапно очнуться, будучи бесцеремонно стянутым с собственной постели.
— Мира... — машинально попытался отыскать взглядом девушку, но обреченно увидел её разгромленную кровать — перевернутые стулья, вместе с подушкой и тонким пледом были раскиданы по всей каюте. — Что вы с ней...
Оружие, которое он привычно хранил около кровати, внезапно отсутствовало. Но Штурмхонда это особо не разочаровало, наученный горьким опытом он сумел обезоружить одного из нападающих, но и этого было недостаточно, их оказалось слишком много. Меч с тихим стуком упал на пол, а незнакомцы лишь подтолкнули его к выходу, приговаривая о каком-то Джеке.

Поднявшись на палубу, Штурмхонд слегка растерялся, не обнаружив там ни единого члена своей команды, хотя где-то в душе уже ожидал застать их изувеченные тела и залитую кровью площадку корабля.
«Саботаж?» — Единственная здравая мысль проскользнула в сознании, которую он тут же отмел, ибо окружившие люди были ему неизвестны.
Кроме одного...

Мирослава вышла из-за спин пиратов с самодовольной улыбкой, которую он не раз лицезрел за последние дни. Впору было чертыхаться, но Штурмхонд лишь улыбнулся, сокрушенно покачав головой.
— Какой же олух... — засмеялся, из-за чего тут же получив пинок от какого-то бритоголового амбала.
Стоило бы предположить, что не только он один охотился на «Елизавету», но кто бы мог подумать, что всё окажется настолько тривиально. Он бы даже поаплодировал девушке, если бы это было уместно в конкретно данной ситуации.

— Вы не прекращаете меня удивлять, — со смехом сказал корсар, прежде чем она взмахнула руками и паруса наполнились резким порывом ветра. — И даже сейчас. Я поражен. Какие еще секреты мне уготовано постичь?

Всё же пара ленивых хлопков прорезала тишину, как только Штурмхонд выслушал пламенную речь нахалки.
— Сударыня, — насмешливо поклонился, — или же мне стоит обращаться к вам «мой капитан»? — Всё еще насмехаясь он перевел ленивый взгляд на чертежи. — Смутное сомнение, что вы планируете использовать их для благих целей.
Словно в подтверждение сказанных слов среди членов ее команды пронесся тихий смешок.
— Но если бы вы не торопились с набегом, то сумели бы узнать, что имеющиеся в ваших руках чертежи являются неполными, — пусть она хорошо держала себя, но все же мимолетное недоумение не смогла скрыться от хищного взгляда корсара. — Признайтесь честно, вы же ничего не смыслите в этом? Даже не осознаете, насколько опасная информация сейчас находится в ваших руках.

Мужчина искренне сомневался, что сумеет достучаться до сознательности пиратки, но как минимум ему надо было продержаться до пробуждения собственной команды. Не только Мирослава умела удивлять, у Штурмхонда в запасе всегда были козыри, которыми он не спешил отсвечивать.
— Ты действительно считала, что тебе позволят спокойно уйти? – Сказал уже тихо, наплевав на напускную учтивость и вежливость. – Ты хотя бы знаешь у кого мы отобрали эти чертежи, Мирослава? Мирослава… это ведь тоже часть твоего выдуманного образа?

Горькие слова утонули в шуме плещущихся за бортом волн, а также в последующем взрыве, от которого «Волк волн» содрогнулся.
— На нас напали! — Пронеслось над головами матросов, когда Штурмхонд увидел приближающийся к ним шуханский корабль.

Штурмхонд любил поговаривать, что родился под счастливой звездой, и именно эта звезда освещала его путь и благословляла на новые свершения. В простонародье бы кто-то сказал: «везучий чертяка», на что парень бы просто ухмыльнулся своей надломленной улыбкой, а затем бесстрашно шагнул на эшафот, будучи уверенным, что в любом случае выйдет сухим из воды. Вот прямо как сейчас.

- А в твоих интересах не путаться больше под ногами, - растирая освобожденные конечности капитан мимолетно осмотрел свою команду, которая явно пребывала не в духе после недавнего провала. Появившиеся в поле зрения Тамара и Толя вопросительно посмотрели на Штурмхонда, но послав им отрицательный кивок головы – что не здесь, и не сейчас, – близнецы разошлись по своим привычным позициям, решив оставить вопрос недавнего захвата их собственного судна на потом. Как бы сказал корсар, на десерт.

- Убегать нет смысла, да и не в моих интересах, - стремительно перепрыгивая ступени капитан поднялся на верхнюю палубу, быстро оценив расстояние до противника, а заодно и до так называемой «Ласточки». - Зажмем их с обеих сторон. Будем заходить по правому борту.

Стоявший подле мужчины старпом тут же отреагировал, бросившись строить команду и раздавать указания прямо на ходу. Благо его ребята были довольно сообразительные и дважды повторять не пришлось. Корабль резко накренился, стремительно разворачиваясь в обратную сторону, а затем вновь содрогнулся, когда очередной снаряд прорезал борт. Штурмхонду оставалось лишь сильнее сжимать челюсть, мысленно представляя, как потом кто-то поплатится за нанесённый ущерб его малышу.

- С тобой мы продолжим разговор позже, - не скрывая раздражения он поравнялся с девушкой, выхватив из ее пальцев часть чертежа, и под слабые протесты спрятав их за ворот своей помятой ото сна рубашки. Мужчина до конца не знал, что его больше сейчас злит, обида на самого себя, за глупость и слепое доверие, либо же из-за повреждений, которые получал сейчас его собственный корабль. Но он прекрасно знал куда реализовать все эти клокочущие в груди чувства.

- Готовимся к абордажу, я пойду с вами, - сказал замершей в ожидании команде, при этом скользнув по Мирославе тяжелым взглядом. Был великий соблазн связать девушку и бросить в трюм, но её способности, как и приятный бонус от её команды, определенно был им сейчас на руку, потому пришлось убрать столь привлекательные мысли на дальний план.

Кто-то из приближенных подал ему любимую саблю и револьвер, который Штурмхонд поспешно заткнул за пояс. В этот миг противник еще пару раз попытался разнести борт приближающегося «Волка волн», но близость абордажа и сражение сразу против двух команд явно деморализовало нападающих. Что было только на руку его ребятам.

- Приготовились... - Абордажные крюки цепко вонзились в деревянный борт противника, следом за ними послышался глухой стук опускающихся на палубу мостков. - Дамы вперед? - Всё также ехидно улыбнувшись корсар не дождался реакции девушки, одним из первых ступив на перекинутые балки.

Штурмхонд, в первую очередь, считал себя изобретателем, или по крайней мере увлеченным наукой человеком, и лишь после этого он был капитаном, лишенным какого-либо страха и привязанностей. Но сейчас, все еще ощущая привкус недавнего предательства и, не боясь этого сказать, обиды, корсар хотел выплеснуть злость скопившихся чувств на так вовремя подвернувшихся противников.

Гулко бьющееся в груди сердце не смогло заглушить развернувшейся вокруг битвы, сопровождаемой плеском волн и последними предсмертными криками шуханцев, которые падали от встречи с его шпагой. Краем глаза мужчина отметил, как ловко, словно выдра в воде, Мира двигалась во время сражения, расправляясь с несчастными, угораздившими стать на ее пути. Стоило бы позавидовать способностям гришей, но Штурмхонд предпочитал не зацикливаться на том, чем был обделен с самого рождения. Слишком много возможностей для личного развития, чем о сожалении о несбыточном.
Но, кажется, он слегка отвлекся...

- Скорее я рассчитывал на нашу скорую близость, - отсалютовав ей невидимой треуголкой, корсар машинально сделал несколько колющих ударов, сдерживая противников на безопасном расстоянии. - Правда, немного не такую, - ехидно добавил, ощущая тепло от прислонившейся к нему женской спины.

Скорее всего он бы еще сумел выдать несколько шуточек, но оказавшись в кольце противников пришлось всё же собраться, поудобней перехватив рукоять сабли, а второй рукой предупреждающе достав револьвер. Но выставив дуло вперед Штурмхонд лишь задорно ухмыльнулся, подняв пистолет в верх и сделав выстрел в пустоту, под удивленные взгляды наемников.

- Опережая твой вопрос. Нет, я не сумасшедший.

В следующий миг несколько стоящих близ него противников замертво свалились, отчаянно цепляясь пальцами за ворот собственной рубахи. Судорожные всхлипы, синеющие губы, предсмертная судорога - вид не для слабонервных. Особо суеверные бросили свое оружие и начали молиться о спасении, другие же, более сообразительные, хриплым шепотом проронили: "Сердцебиты". Этого было достаточно, чтобы противники начали скидывать под ноги оружие, со страхом поглядывая на команду Штурмхонда, которая медленно, можно было даже сказать, вальяжно, окружали их со всех сторон.

- Что такое? - Поймав на себе взгляд карих глаз, мужчина лишь меланхолично пожал плечами. - Не только ты умеешь удивлять, да?

Ох, это незабываемое чувство победы и превосходства, которое отнюдь не портили запах крови и пороха, пронизывающие столь приятный морской воздух. Штурмхонду нравилось ощущать этот пьянящий восторг, разливающийся по венам вместе с адреналином, но еще больше ему нравилось завершать любое дело так, как ему того хотелось. С выгодой для себя, конечно же.

- Да что вы говорите. Переговоооры? – с издевкой протянул своим хриплым голосом. - Ну так уж и быть, давай переговорим.

В целом, оказавшись у дырявого корыта, которому так или иначе не хватало последнего кусочка головоломки - отсутствующего фрагмента карты, который так и не удалось обнаружить на вражеском корабле, - идея о временном сотрудничестве была не так уж и плоха. А учитывая, что сотрудничество было временным, то Штурмхонд без зазрения совести выселил Миру из своей каюты. Всё же его гостеприимство закончилось на моменте усыпления его собственной команды. Корсары они такие, довольно ранимые и злопамятные, да.

О разделе возможной добычи речи пока не было, да и, если так посмотреть, капитан готов был уступить всё, кроме одного - чертежа шуханского дирижабля, принцип работы которого очень интересовал маленького ученого, скрытого глубоко внутри Штурмхонда. Насчет всего остального он мог бы слегка закрыть глаза, но совсем слегка, иначе бы он не слыл в устах народа хитрым лисом.

- Да-да, все верно, - словно вынырнув из собственных размышлений капитан перевел взгляд с огней острова на стоящую рядом девушку. Она была слишком возбуждённой. То ли на Миру так влияло их общее дело и азарт, то ли просто желание сойти на берег и отдохнуть. - Насчет последнего, то я тоже не прочь размять ноги. Качка, бесспорно, хороша, но в умеренной степени, либо в постели с прекрасной дамой.

Подмигнув своей собеседнице – просто промолчать было выше его сил в данной ситуации, - корсар радостно всплеснул руками, когда его старпом подошел к ним, неся в руках алый парчовый рулон, исписанный золотыми нитями.

- О, как раз вовремя. - Приняв находку он тут же передал её девушке. - А еще шуханцы обмолвились, что их руководитель падок на прекрасных дам. Примеришь? - добавил уже тихим шепотом, кивая на алое платье, находящееся сейчас в руках Мирославы.

Все же грабеж богатых заморских судов имел свои плюсы, ведь в какой иной ситуации у него бы мог заваляться столь шикарный женский гардероб, достойный равкианской королевы. А уж тут ему, как никому другому, вкусы высокостоящей знати были лучше всего известны.

Капитан не сдержал смешок, столь свободно сорвавшийся с его губ. Наверное, за это она ему и нравилась, своим бойким нравом и не прикрытой наглостью. Но, и Штурмхонд не пальцем деланный.

- Ох. поверьте, я знаю цену собственной неотразимости, - подмигнув ей на прощанье, корсар резво развернулся на каблуках, легким наклоном головы дав Толе понять, что ему необходимо с ним переговорить с глазу на глаз.
О да, Штурмхонд любил оставлять после себя неизгладимое впечатление. В любой ситуации.

Перебравшись под вечер в какой-то захудалый трактир, хозяин которого весьма неодобрительно проводил взглядом двух удаляющихся в комнату мужчин, Штурмхонд быстро переоделся в захваченный с собой мундир. Не столь вычурный, как ему доводилось носить в своей жизни, но довольно импозантный, чтобы случайные знакомые смогли запомнить блеск пуговиц на его лацканах, чем лицо самого мужчины. Хотя, это было большим упущением с их стороны.

- Скоро совсем забуду, как выглядит собственное лицо, - словно впервые лицезрев, шершавые пальцы скользнули по линии челюсти, касаясь в конце аккуратно уложенных золотистых волос. Всё же этот образ был не очень уместен на корабле, особенно для роли заядлого капера, но вот для званого вечера и попытки утереть нос одной зазнавшейся особе - в самый раз. Пусть Толя до конца и не одобрял решение капитана, ворчливо пыхтя где-то за спиной и обеспокоенно поглядывая в сторону дверей.
- Расслабься, я не такой дурак, чтобы всё испортить.

- Капитан следит, чтобы его подчиненные не нажрались до поросячьего визга, - всё тот же хриплый шепот коснулся женского уха, когда Штурмхонд склонился над девушкой, с неким осуждением наблюдая, как она запрокидывает в себя очередной стакан, как бывалый мужлан. Да, над образом и женственностью стоило бы еще поработать.

- Ник, - торопливо представляется, опережая её удивление, смешанное с легкими нотками недоверия. - Ну как, уже начинаешь ощущать конкуренцию? Может я взвалил на тебя уж слишком непосильную ношу и ты уже готова сбежать?

Всё также, с тихим перешептыванием заговорщиков, или же юных влюбленных - если можно было оценить их со стороны трезвым взглядом, - Николай позволил себе не торопясь, не скрывая наслаждения, осмотреть представшую перед ним девушку. Это платье просто идеально подчеркивало её фигуру, а корсаж неумолимо привлекал внимание к своему вырезу, или точнее к тому, что в нем таилось. Ко всему прочему эта чертовка собрала свои тяжелые темные локоны в высокую прическу, провокационно оголив изящную шею, на которой поблескивало рубиновое ожерелье, при виде которого мужчина невольно нахмурился.

- Так, только не говори мне, что ты добралась до того деревянного сундука в моей каюте... - Впрочем, по её взгляду он и так все прекрасно понял, потому не стал дальше продолжать, лишь возвел глаза к потолку и помолился, чтобы эта женщина не умудрилась оставить его в итоге без портков. А хотя...

- Ну так что, готова поработать, или тебе для этого необходимо особое приглашение?

Все же, вспомнив о цели их визита, а не только о привлекательных изгибах его напарницы, Ланцов перевел свой взгляд на диван, расположенный в полутемной части зала трактира. Кажется, их клиент был уже в необходимой им кондиции, надо было лишь чуть поднажать.